«Когда Света уезжала, на ней лица не было. Так что отпуск не только радость принес, но и пытку»
Интервью с матерью Светланы Бахминой («Собеседник»)
Елена Скворцова, «Собеседник», 12.11.2008
Судьба Светланы Бахминой, экс-юриста ЮКОСа, на прошлой неделе снова волновала все общество. О своей дочери «Собеседнику» рассказала мама Светланы – Валентина Васильевна, которая раньше встречаться с журналистами отказывалась наотрез.
Занималась по ночам
Мы долго едем с адвокатом Романом Головкиным в заМКАДье, которое, впрочем, считается Москвой. Обычный панельный дом, правда, из новых – здесь родители Бахминой получили квартиру вместо квартиры в снесенной хрущобе… Кстати, обвиняемая в хищениях юрист живет с мужем и двумя детьми в таких же двухкомнатных «хоромах», которые супруги купили в кредит. Расплачиваться за него им пришлось, работая чуть ли не круглосуточно.
Валентина Васильевна угощает нас блинами с творогом и кивает на подоконник – там стопкой сложены пластиковые контейнеры для еды: будущие посылки дочери в мордовскую зону:
– Я ей домашнего наготовлю как можно больше и посылаю…
При этих словах глаза матери набухают слезами…
– А когда Михаил (это муж Светланы. – Авт.) собирается к ней ехать?
– Он готов отправиться в путь хоть сейчас, – вздыхает Валентина Васильевна. – У него сумка стоит всегда собранная. Только не от него это зависит. Там порядок такой: Света сама звонит и сообщает, когда ей разрешили свидание. Пока не звонила, а я все думаю, как она там рожать будет… Вчера ездила в Сергиев Посад, в Троице-Сергиеву лавру, там икона Феодоровской Богоматери, помощницы в родах, все ей молилась…
Горе не приходит одно, это правда. За полгода до ареста дочери умер муж Валентины Васильевны. Он всю жизнь проработал сварщиком на стройке, а перед смертью долго болел, ему ампутировали ногу… Потом новое горе. За время отсутствия дочери мать стала инвалидом. Уже не работает – стоять у прилавка в молочном отделе магазина не получается: у нее отнимаются ноги, повысилось давление… И она до сих пор все не может поверить, что это с ее дочкой-умницей, которая отовсюду привозила только благодарности, случилось такое несчастье.
– До трех лет Света со мной была. Я тогда в домоуправлении полы мыла. Уберусь там – и скорее домой. А потом отдала ее в детский садик. В школу она пошла тут же, неподалеку. Но потом попросила меня перевести ее в более серьезную школу. Мы поехали в Москву. И ее приняли в очень знаменитую школу. С 7-го класса она там училась, даже комсоргом школы стала. Тяжело ей было – ездить далеко, да и сестренка маленькая, на 11 лет младше, пока я на работе, была на ней. Прихожу домой, Света сразу садится за уроки. Иногда ночью проснусь – она все сидит, занимается. Ты бы спать легла, говорю ей. А она: нет, мне надо еще позаниматься. Это вообще в ее жизни главное слово – «надо».
Светлана всегда была человеком серьезным и правильным, говорит Валентина Васильевна. Не то что курить или еще что-либо – даже с подружками у подъезда без дела не болталась. Да, собственно, и некогда ей было. Сама обшивала себя и сестренку, прекрасно вязала – семья жила без лишних денег. Готовилась к институту, исправно ходила на подготовительные курсы и в итоге поступила без всякого блата на престижный юрфак МГУ. В институте тоже лишней минуты не тусовалась – учеба, стройотряды… При такой спартанской жизни она все же умудрилась завести немало друзей: среди тех, кто сегодня поддерживает в несчастье ее маму, и соседи, и те, с кем Бахмина дружит с детского сада, и одноклассники, и однокурсники, и те, с кем работала когда-то… Да и теперешний адвокат Светланы – ее давний друг.
Детей ждали 5 лет
– Света очень добрая, – продолжает Валентина Васильевна. – Может, поэтому ее все уважают. Знаете, в газете «Коммерсантъ» есть такая полоса, где просят помочь больным детям. Так вот, уже после ареста Светы обнаружилось, что она часто посылала свои личные деньги в помощь этим детям. И ведь никому ни слова! Просто помогала, и все.
Своих детей Светлана с мужем ждали пять лет. И когда появился на свет первенец Гриша, семья была в неописуемом восторге. С малышом сидели то бабушки, то сами молодые родители. Очень редко приглашали няню. Как супруги выкраивали на это время, понять трудно (у мужа Светланы небольшой бизнес). Домработницы в доме никогда не было.
– Приду иногда, а у нее белье сложено в стопочки, – вспоминает мама Бахминой. – «Как ты все успеваешь?» «У меня на это есть ночь», – отвечает.
– Светлана, я слышала, работала в «Хопре». Многие сегодня ее упрекают за это, говорят, что, наверное, она была причастна и к его развалу.
– Да что вы! Она же после института там всего год проработала! К каким таким серьезным вещам могли допустить вчерашнюю выпускницу?
Не только радость, но и пытка
– Не каждой осужденной дают отпуск. Вы знали, что она приедет?
– Нет. Это все случилось неожиданно, в марте этого года. Деньги они какие-то в колонии зарабатывают. Хватило на плацкартный билет. Хорошо еще, что у нее там была теплая одежда (ее арестовали зимой), ведь передавать в колонию носильные вещи запрещено. Мне она позвонила уже из Москвы, из своего дома.
– Я привез ее к маме, – перебивает адвокат Роман Головкин. – Так мы у двери стояли долго, она все никак не могла позвонить в дверь, все настраивала себя – как бы не заплакать.
– Да, я видела, как она сдерживается, а сама не смогла – разрыдалась… Дети от нее не отходили, держались руками. Младший, Федор, вообще маму не помнил, а старший, Гриша, думал, что она в долгой командировке. Мы им не говорим, что с ней на самом деле произошло. В школе тоже к этому относятся с пониманием (Грише уже 11 лет, а Федору – 7. – Авт.). К тому же у них фамилия отца, так что пока тайну удается сохранить. Но Гриша, как узнал, что она всего на 10 дней приехала, повесил на стену у своей кровати календарь и каждый проведенный с мамой день зачеркивал. А когда она уехала, стал очень грустным, закрывается в комнате и сидит там часами… У него даже какая-то агрессия появилась: я, говорит, того дядю, что мою маму так надолго в командировку отправил, убью… Когда Света уезжала, на ней лица не было. Так что отпуск не только радость принес, но и пытку.
– Мы с ее мужем, когда везли Свету обратно в колонию, были уверены, что это ненадолго, – говорит Роман. – У нее срок для УДО подошел, сплошные поощрения, а отпуск – это вообще самая высшая награда. Да и сама она была уверена, что просьбу об УДО удовлетворят. И когда первый раз отказали, причем очень странно отказали: судья сослалась на уже давно погашенные наказания – все были в шоке. Но Света думала, что это просто недоразумение. Тем более что Верховный суд Мордовии отменил это решение и признал ссылки на погашенные наказания незаконными. Так что на второе рассмотрение прошения об УДО мы ехали как на формальность. Но… судья, уже мужчина, вновь отказал. Самое странное, что в первый раз даже прокуратура была за УДО, а вот на втором заседании, через 3,5 месяца, прокуратура свою позицию изменила. Для Светы это был, конечно, большой стресс.
– Когда она должна родить?
– В начале декабря. – Мама опять начинает плакать.
– Уже известно, кого?
– Да, девочку.
– Думали, как назовете?
– Еще нет. И мы пока даже не обсуждаем вопроса – брать ребенка в Москву или оставить с мамой. То и другое плохо и для Светы, и для девочки. Мы очень надеемся, что ее все-таки выпустят досрочно – она это заслужила, ведь даже начальство колонии так считает. А если нет… У нас у всех одна дата перед глазами – 6 июня 2011 года – окончание ее полного срока. Дожить бы.
СПРАВКА
Жизнь в колонии
– В Мордовии большой участок режимной территории, – рассказывает адвокат Роман Головкин. – Сначала Света находилась в колонии №14, поселок Парца. Потом, в октябре, ее перевели в больницу для заключенных ЛПУ-21, поселок Барашево. Это километрах в 24 от колонии. Территория больницы выглядит, как колония – тоже колючая проволока, охрана…
Сейчас Бахмина в ведомственной больнице УФСИН по Мордовии, в поселке Явас. Это посередине между колонией и ЛПУ-21. Там нет никакой проволоки, охраны. Это обычное здание. Но попасть туда еще сложнее, чем в колонию. В колонии все просто, но чисто. У заключенных бывают выходные и отпуска (в смысле они не ходят на работу). В свободное время они могут смотреть телевизор или заниматься своими делами. Для женщин нет ограничения по передачам. Посещения – 4 краткосрочных (до 3 дней) в год. Света в последнее время была на облегченном режиме, так что ей полагалось 8 свиданий. Свидания проходят в специальном здании типа общежития. Там есть комната, кухня, посуда, душ, туалет. Гость становится на эти дни как бы тоже заключенным…
Елена Скворцова, «Собеседник», 12.11.2008
Судьба Светланы Бахминой, экс-юриста ЮКОСа, на прошлой неделе снова волновала все общество. О своей дочери «Собеседнику» рассказала мама Светланы – Валентина Васильевна, которая раньше встречаться с журналистами отказывалась наотрез.
Занималась по ночам
Мы долго едем с адвокатом Романом Головкиным в заМКАДье, которое, впрочем, считается Москвой. Обычный панельный дом, правда, из новых – здесь родители Бахминой получили квартиру вместо квартиры в снесенной хрущобе… Кстати, обвиняемая в хищениях юрист живет с мужем и двумя детьми в таких же двухкомнатных «хоромах», которые супруги купили в кредит. Расплачиваться за него им пришлось, работая чуть ли не круглосуточно.
Валентина Васильевна угощает нас блинами с творогом и кивает на подоконник – там стопкой сложены пластиковые контейнеры для еды: будущие посылки дочери в мордовскую зону:
– Я ей домашнего наготовлю как можно больше и посылаю…
При этих словах глаза матери набухают слезами…
– А когда Михаил (это муж Светланы. – Авт.) собирается к ней ехать?
– Он готов отправиться в путь хоть сейчас, – вздыхает Валентина Васильевна. – У него сумка стоит всегда собранная. Только не от него это зависит. Там порядок такой: Света сама звонит и сообщает, когда ей разрешили свидание. Пока не звонила, а я все думаю, как она там рожать будет… Вчера ездила в Сергиев Посад, в Троице-Сергиеву лавру, там икона Феодоровской Богоматери, помощницы в родах, все ей молилась…
Горе не приходит одно, это правда. За полгода до ареста дочери умер муж Валентины Васильевны. Он всю жизнь проработал сварщиком на стройке, а перед смертью долго болел, ему ампутировали ногу… Потом новое горе. За время отсутствия дочери мать стала инвалидом. Уже не работает – стоять у прилавка в молочном отделе магазина не получается: у нее отнимаются ноги, повысилось давление… И она до сих пор все не может поверить, что это с ее дочкой-умницей, которая отовсюду привозила только благодарности, случилось такое несчастье.
– До трех лет Света со мной была. Я тогда в домоуправлении полы мыла. Уберусь там – и скорее домой. А потом отдала ее в детский садик. В школу она пошла тут же, неподалеку. Но потом попросила меня перевести ее в более серьезную школу. Мы поехали в Москву. И ее приняли в очень знаменитую школу. С 7-го класса она там училась, даже комсоргом школы стала. Тяжело ей было – ездить далеко, да и сестренка маленькая, на 11 лет младше, пока я на работе, была на ней. Прихожу домой, Света сразу садится за уроки. Иногда ночью проснусь – она все сидит, занимается. Ты бы спать легла, говорю ей. А она: нет, мне надо еще позаниматься. Это вообще в ее жизни главное слово – «надо».
Светлана всегда была человеком серьезным и правильным, говорит Валентина Васильевна. Не то что курить или еще что-либо – даже с подружками у подъезда без дела не болталась. Да, собственно, и некогда ей было. Сама обшивала себя и сестренку, прекрасно вязала – семья жила без лишних денег. Готовилась к институту, исправно ходила на подготовительные курсы и в итоге поступила без всякого блата на престижный юрфак МГУ. В институте тоже лишней минуты не тусовалась – учеба, стройотряды… При такой спартанской жизни она все же умудрилась завести немало друзей: среди тех, кто сегодня поддерживает в несчастье ее маму, и соседи, и те, с кем Бахмина дружит с детского сада, и одноклассники, и однокурсники, и те, с кем работала когда-то… Да и теперешний адвокат Светланы – ее давний друг.
Детей ждали 5 лет
– Света очень добрая, – продолжает Валентина Васильевна. – Может, поэтому ее все уважают. Знаете, в газете «Коммерсантъ» есть такая полоса, где просят помочь больным детям. Так вот, уже после ареста Светы обнаружилось, что она часто посылала свои личные деньги в помощь этим детям. И ведь никому ни слова! Просто помогала, и все.
Своих детей Светлана с мужем ждали пять лет. И когда появился на свет первенец Гриша, семья была в неописуемом восторге. С малышом сидели то бабушки, то сами молодые родители. Очень редко приглашали няню. Как супруги выкраивали на это время, понять трудно (у мужа Светланы небольшой бизнес). Домработницы в доме никогда не было.
– Приду иногда, а у нее белье сложено в стопочки, – вспоминает мама Бахминой. – «Как ты все успеваешь?» «У меня на это есть ночь», – отвечает.
– Светлана, я слышала, работала в «Хопре». Многие сегодня ее упрекают за это, говорят, что, наверное, она была причастна и к его развалу.
– Да что вы! Она же после института там всего год проработала! К каким таким серьезным вещам могли допустить вчерашнюю выпускницу?
Не только радость, но и пытка
– Не каждой осужденной дают отпуск. Вы знали, что она приедет?
– Нет. Это все случилось неожиданно, в марте этого года. Деньги они какие-то в колонии зарабатывают. Хватило на плацкартный билет. Хорошо еще, что у нее там была теплая одежда (ее арестовали зимой), ведь передавать в колонию носильные вещи запрещено. Мне она позвонила уже из Москвы, из своего дома.
– Я привез ее к маме, – перебивает адвокат Роман Головкин. – Так мы у двери стояли долго, она все никак не могла позвонить в дверь, все настраивала себя – как бы не заплакать.
– Да, я видела, как она сдерживается, а сама не смогла – разрыдалась… Дети от нее не отходили, держались руками. Младший, Федор, вообще маму не помнил, а старший, Гриша, думал, что она в долгой командировке. Мы им не говорим, что с ней на самом деле произошло. В школе тоже к этому относятся с пониманием (Грише уже 11 лет, а Федору – 7. – Авт.). К тому же у них фамилия отца, так что пока тайну удается сохранить. Но Гриша, как узнал, что она всего на 10 дней приехала, повесил на стену у своей кровати календарь и каждый проведенный с мамой день зачеркивал. А когда она уехала, стал очень грустным, закрывается в комнате и сидит там часами… У него даже какая-то агрессия появилась: я, говорит, того дядю, что мою маму так надолго в командировку отправил, убью… Когда Света уезжала, на ней лица не было. Так что отпуск не только радость принес, но и пытку.
– Мы с ее мужем, когда везли Свету обратно в колонию, были уверены, что это ненадолго, – говорит Роман. – У нее срок для УДО подошел, сплошные поощрения, а отпуск – это вообще самая высшая награда. Да и сама она была уверена, что просьбу об УДО удовлетворят. И когда первый раз отказали, причем очень странно отказали: судья сослалась на уже давно погашенные наказания – все были в шоке. Но Света думала, что это просто недоразумение. Тем более что Верховный суд Мордовии отменил это решение и признал ссылки на погашенные наказания незаконными. Так что на второе рассмотрение прошения об УДО мы ехали как на формальность. Но… судья, уже мужчина, вновь отказал. Самое странное, что в первый раз даже прокуратура была за УДО, а вот на втором заседании, через 3,5 месяца, прокуратура свою позицию изменила. Для Светы это был, конечно, большой стресс.
– Когда она должна родить?
– В начале декабря. – Мама опять начинает плакать.
– Уже известно, кого?
– Да, девочку.
– Думали, как назовете?
– Еще нет. И мы пока даже не обсуждаем вопроса – брать ребенка в Москву или оставить с мамой. То и другое плохо и для Светы, и для девочки. Мы очень надеемся, что ее все-таки выпустят досрочно – она это заслужила, ведь даже начальство колонии так считает. А если нет… У нас у всех одна дата перед глазами – 6 июня 2011 года – окончание ее полного срока. Дожить бы.
СПРАВКА
Жизнь в колонии
– В Мордовии большой участок режимной территории, – рассказывает адвокат Роман Головкин. – Сначала Света находилась в колонии №14, поселок Парца. Потом, в октябре, ее перевели в больницу для заключенных ЛПУ-21, поселок Барашево. Это километрах в 24 от колонии. Территория больницы выглядит, как колония – тоже колючая проволока, охрана…
Сейчас Бахмина в ведомственной больнице УФСИН по Мордовии, в поселке Явас. Это посередине между колонией и ЛПУ-21. Там нет никакой проволоки, охраны. Это обычное здание. Но попасть туда еще сложнее, чем в колонию. В колонии все просто, но чисто. У заключенных бывают выходные и отпуска (в смысле они не ходят на работу). В свободное время они могут смотреть телевизор или заниматься своими делами. Для женщин нет ограничения по передачам. Посещения – 4 краткосрочных (до 3 дней) в год. Света в последнее время была на облегченном режиме, так что ей полагалось 8 свиданий. Свидания проходят в специальном здании типа общежития. Там есть комната, кухня, посуда, душ, туалет. Гость становится на эти дни как бы тоже заключенным…
