10 октября выступили в прениях. Уважаемый гособвинитель попросила полтора года условно с испытательным сроком на два года (санкция статьи — до 2 лет). Говорила, что гражданское общество должно защищаться от экстремизма. То есть говорила еще много чего — текст был большой и основательный, хотя, на наш взгляд, от этого не стал более убедительным. Просто про гражданское общество мне больше всего понравилось — особенно в конексте ст.282/2. :-))
Судья, как мне кажется, в трудном положении — это первое дело по членству в экстремисткой организации, да и сама организация НБП, можно сказать, единственная запрещенная. НИ ОДИН человек ничего либо не пояснил о членстве Никитина в НБП, не представлено ни списков, ни протколов — ничего похожего. Все показания свелись к акции в кинотеатре «Художественный», которую Никитина и не отрицает.
Кроме того, к статье есть примечание, что дело подлежит прекращению в случае, если лицо прекратило членство в запрещенной организации. Ну Никитин и говорил еще на следствии, что после запрета никакого участия в деятельности НБП не принимал, так что попадает под примчание, на мой взгляд, с вероятностью в 100 процентов.
Ссылались мы в прениях и на практику ЕСПЧ, в частности на
п.49 Решения Европейского Суда по правам человека по делу Handyside v. the United Kingdom, жалоба № 5493/72 от 7.12.1976, где указано, что:
«Свобода выражения мнения, сформулированная пунктом 1 статьи 10, составляет одну из существенных основ демократического общества, одно из основных условий прогресса. За исключением ситуаций, определенных пунктом 2 статьи 10, положения этой статьи имеют прямое отношение не только к информации и идеям, полученным для подтверждения благоприятной для государства точки зрения, безобидным и нейтральным, но и к тем идеям и той информации, которые провоцируют действия, вызывают шок или беспокойство, этого требуют плюрализм, терпимость и открытость, без которых не существует демократического общества».
До прений судья, несмотря на возражения уважаемого гособвинителя, все-таки приобщила заключение специалиста Пономаревой Т.А., доктора филологических наук, профессора кафедры русской литературы и журналистики ХХ – ХХI вв. Московского педагогического государственного университета по листовке Никитина. Мы представили это заключение в противовесь так называемой «социально-психологической экспертизе» листовки, выполненной математиком (я не шучу) и культурологом.
Последнее слово Никитина и, видимо, приговор — 23 октября 2008 года в 17.30.
Ежели кому интересно — Ходатайство о признании экспертизы недопустимым доказательством здесь:
Мировому судье судебного участка №375 района Арбат г.Москвы Зубовой И.А.
Адвоката Аграновского Д.В.
(Электростальский филиал Московской областной коллегии адвокатов, 144006 г.Электросталь, ул.Первомайская д.6, телефон 8(49657)6-49-41, 8-903-746-98-94).
По делу Никитина А.А., обвиняемого по ст.282/2 ч.2 УК РФ.
Х О Д А Т А Й С Т В О
о признании доказательств недопустимыми и
исключении доказательств из перечня доказательств,
предъявляемых в судебном разбирательстве.
(повторное)
Полностью подтверждая доводы, изложенные в ходатайстве от 24.09.2008 о признании Заключения комиссионной социально-психологической судебной экспертизы документов №143/08 от 20.03.2008 (л.д.62-67) недопустимым доказательством и исключении ее из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве по уголовному делу по обвинению Никитина А.А. по ст.282/2 ч.2 УК РФ, хочу добавить следующее:
24.09.2008 в судебном заседании была допрошена Крюкова Н.Н., указанная в Заключении комиссионной социально-психологической судебной экспертизы документов №143/08 от 20.03.2008 как один из экспертов.
Крюкова Н.Н. пояснила, что по образованию является математиком, документов, подтверждающих у нее наличие какого-либо специального образования, в судебное заседание не представила, никаких документов, подтверждающих ее право на производство каких-либо экспертиз, в частности социально-психологических или лингвистических в судебное заседание не представила.
В ходе допроса Крюковой Н.Н. не были представлены примененные при исследовании научные методики, не была указана и не была представлена научная и методическая литература, примененная при экспертном исследовании в Заключении экспертов №143/08 от 20.03.2008 не указана, что не позволяет проверить их научную достоверность сделанных экспертами выводов.
Также Крюковой Н.Н. не были представлены какие-либо документы, подтверждающие право Российского института культурологи проводить социально-психологические, лингвистические, а также какие-либо иные экспертизы. В материалах дела такие документы отсутствуют.
Таким образом, в соответствии со ст.70 ч.2 п.3 УПК РФ Крюкова Н.Н. как эксперт подлежала отводу, а сама экспертиза должна была проводиться в ином учреждении, наделенном соответствующими полномочиями.
Однако, в связи с нарушением в ходе предварительного расследования по делу при назначении и производстве комиссионной социально-психологической судебной экспертизы документов положений ст.ст.195 ч.3, 198 ч.1 УПК РФ, Никитин А.А. и его защита были лишены возможности заявить отвод эксперту, ходатайствовать о производстве экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов конкретно указанных ими лиц.
При этом, как видно из материалов дела, Никитиным А.А. и его защитой, в соответствии со ст.206 УПК РФ, было заявлено мотивированное ходатайство о назначении повторной комиссионной социально-психологической судебной экспертизы документов и указано конкретное место ее проведения – факультет филологии Московского государственного университета. В удовлетворении этого ходатайства защите было отказано.
Также о некомпетентности лиц, производивших социально-психологическую экспертизу по делу свидетельствует тот факт, что в Заключении экспертов №143/08 от 20.03.2008 они дали именно юридическую оценку действиям Никитина А.А., то есть в принципе вышли за пределы компетенции, предоставленной экспертам.
В Заключении экспертов №143/08 от 20.03.2008 дается анализ некоей листовки, текст которой даже не приведен.
При этом, лексико-семантическая и композиционная характеристики текстов агрессивного типа, данная в преамбуле экспертных выводов, не связана с текстом, имеющимся в листовке, приобщенной к материалам дела (л.д.58), распространение которой вменяется Никитину А.А., в котором нет ни семантических категорий «низа», «голода», ни концепта «тоска» (о чем говорится на стр.3 Заключения эксперта), а в экспертной оценке лексико-семантические характеристики агрессивного типа текста полностью отождествляются с текстом листовки, распространение которой вменяется Никитину А.А., что также дает основания говорить о некомпетентности лиц, проводивших экспертизу по делу.
В связи с изложенным, в соответствии со ст.75 ч.1 УПК РФ ст.50 ч.2 Конституции РФ, прошу признать Заключение комиссионной социально-психологической судебной экспертизы документов №143/08 от 20.03.2008 (л.д.62-67) недопустимым доказательством и исключить ее из перечня доказательств, предъявляемых в судебном разбирательстве по уголовному делу по обвинению Никитина А.А. по ст.282/2 ч.2 УК РФ.
10 октября 2008 года Аграновский Д.В.
Блог Аграновского
